Как украинские войска сто лет назад захватили Крым

«Ніде на всій Україні не зустрічали українського війська з таким ентузіазмом, з такими оваціями і з таким захопленням, як робило це населення Сімферополя та інших зайнятих кримських місцевостей»

Из воспоминаний сотника Бориса Монкевича,
участника Крымского похода

— Салам алейкум! Не стреляйте! Слава Украине!

Они подались вперёд и вышли в пятно света от единственного уцелевшего фонаря железнодорожной станции Джанкоя. Их было человек двадцать: смуглые, черноволосые, худощавые.

— Героям слава! – недоверчиво ответил сотник, не опуская браунинг.

— Мы хотим воевать вместе с вами, — сказал с сильным восточным акцентом самый старший из них. — Стрелять умеем. Лошади есть. Оружие дайте. Мы ещё людей приведём. Русский армия — плохо. Украинский — хорошо.

Сотник опустил пистолет и повернулся к адъютанту:

— Давай мерщій до Болбочана! Запитай, що робити з кримчаками, які хочуть воювати з москалем.

50 тысяч за голову

Когда адъютант добежал до штабного вагона, командир Крымской группы армии Украинской народной республики 34-летний полковник Пётр Болбочан только что закончил отдавать последние приказания. Отходящие на Евпаторию подразделения большевиков должна была уничтожить украинская конница. Пехоту противника нужно было гнать до Феодосии и Керчи, не давая ей закрепиться. Остальные украинские войска готовились к штурму Симферополя, который планировали начать через два дня.

Известие о крымских татарах, желающих вступить в украинскую армию, было очень кстати — конницы у Болбочана было немного. Кроме того, его запорожцы не очень хорошо ориентировались в Крыму.

В армии о Болбочане ходили легенды. Говорили, что он заговорён от пули и что благодаря небесному покровительству легко побеждает превосходящие силы, с которыми другие военачальники ни за что не рискнули бы вступить в бой. Под его началом Запорожский полк не раз делал настоящие чудеса.

Пётр Болбочан родился в селе Яривка неподалёку от Черновцов, в 1909 году окончил Чугуевское пехотное юнкерское училище, потом служил в 38-м Тобольськом полку, будучи правой рукой видного военного теоретика, автора учебников по тактике и фортификации Николая Эйгеля. К концу Первой мировой дослужился до звания штабс-капитана, получив несколько боевых наград. Когда правительство Керенского в 1918 году позволило переформировывать военные части по национальному признаку, Болбочан в Проскурове (нынешнем Хмельницком) создал пятитысячный 1-й Украинский республиканский пеший полк, который впоследствии и возглавил.

Но большевики, всерьёз обеспокоенные украинским национальным возрождением, сумели в январе 1918 года разоружить этот полк и даже взорвать его казармы. Болбочан со своим штабом успел прорваться в Киев, где к неудовольствию Центральной Рады, опасавшейся «старорежимных офицеров», организовал Запорожский пеший курень в 500 штыков. Это подразделение пришлось как нельзя кстати, когда через несколько недель в Киеве вспыхнуло большевистское восстание. После бойцам Болбочана пришлось защищать столицу от наступающих с востока орд командарма Муравьёва — не сумев захватить власть в Украине изнутри, Кремль решился на открытую военную агрессию. Центральная Рада в ответ провозгласила независимость Украинской Народной Республики, обратившись за военной помощью к Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии — странам Четверного союза. И тогда в Украине заблестели немецкие каски.

Защитники мирового пролетариата не смогли противостоять хорошо организованной 300-тысячной немецко-австрийской армии, которая вместе с украинскими частями гнала их до границ Украины. К тому времени Пётр Болбочан уже командовал Запорожским пешим полком, насчитывающим 2600 штыков, 80 сабель и 10 пулемётов. В основном в полку служили патриотично настроенные бывшие офицеры царской армии, студенты, семинаристы и юнкера.

Немцы открыто восхищались военной доблестью запорожцев. Оценили её и большевики, назначив за голову Петра Болбочана награду в 50 тыс. рублей. В Полтаве в полковника стреляли большевистские агенты, в Харькове — белогвардейские офицеры. Но Болбочан остался невредимым: он выжил… чтобы вернуть Украине Крым.

Как украинцы потеряли Крым

Отдав приказ о формировании татарского добровольческого подразделения, Пётр Болбочан вышел из вагона на свежий воздух. На Джанкой опустилась непроглядная крымская ночь. Из степи потянуло весенней прохладой. Царила тишина, словно бы и не было войны — так же, как в те времена, когда в Крым приезжали только на отдых. Увы, то время ушло безвозвратно. Из курорта полуостров за считанные месяцы превратился в неприступную крепость — большевики потратили на укрепления Крымского перешейка 3 млн рублей, выстроив оборонную линию по последнему слову техники.

Украинцы разных армий. По дороге в Крым бойцы Петра Болбочана впервые встретились с галицкими Сечевыми стрельцами, пришедшими в Украину вместе с частями австро-венгерской армии. Слева от Болбочана — командир УСС Вильгельм Габсбург

Болбочан вспомнил, как вместе с разведгруппой под Новоалексеевкой впервые отправился осматривать эти укрепления. Они превзошли его ожидания: сквозь рассветный туман полковник сумел разглядеть две чёрные борозды окопов, прерывающихся бетонными коробами пулемётных гнёзд. Чуть поодаль белела стена артиллерийского форта. Разведчики говорили, что такие форты тянутся вдоль всего перешейка и что в них установлены дальнобойные орудия, с севастопольских укреплений. Продолжая рассматривать в бинокль ощетинившуюся пулемётами и пушками крымскую землю, полковник вспомнил свой разговор с командиром 15-й немецкой ландверной дивизии генералом Робертом фон Кошем, с которым он встретился несколько дней назад в Мелитополе.

— Нечего и думать о том, чтобы взять крымские укрепления без тяжёлой артиллерии, — говорил генерал, выпуская в пышные седые усы сизый сигаретный дым. — Мне известна храбрость украинских солдат, но что может сделать храбрый человек против 10-дюймового орудия?

Болбочан только улыбнулся в ответ. Правительство поставило перед ним действительно непростую задачу. Нужно было взять Крым, захватив Черноморский флот. Сложность состояла в том, что союзники-немцы не подозревали об этой операции и были уверены в том, что украинские войска будут соблюдать условия Брест-Литовского мирного договора, под которым три месяца назад поставили свои подписи первые лица молодого государства. Тогда в Бресте украинская делегация сама (!) отказалась от полуострова. Немцы были удивлены и убеждали украинцев, что от Крыма отказываться ни в коем случае нельзя, поскольку Крымский полуостров — это ключ от Чёрного моря.

Но глава Совета народных министров УНР Всеволод Голубович ответил категорически: «Судьбу Крыма должны решать крымские татары. Мы будем утверждать украинскую государственность на принципе самоопределения народов, без аннексий и контрибуций». Немцам ничего не оставалось, как исключить Крым из сферы украинских интересов. Это дало возможность большевистской России считать полуостров своей территорией и в марте 1918 года провозгласить Советскую социалистическую республику Тавриды.

Как случилось, что через два с половиной месяца Голубович изменил своё решение, никто не знает. 10 апреля 1918 года Пётр Болбочан получил тайный приказ военного министра УНР Александра Жукивского отбить Крым у большевиков.

— Вы только зря положите под Перекопом своих людей, либэ Петер, — добродушно продолжал фон Кош, который сам имел приказ выбить большевиков из Крыма. — Большевики смогут отражать там любые атаки даже незначительными силами, а через Сиваш переправиться невозможно. Да и куда вы так спешите? Отдохните здесь, в Мелитополе, а мы пока подтянем к перешейку тяжёлую артиллерию.

В тот вечер Болбочану удалось убедить генерала, что разведка российских позиций в Крыму в любом случае будет не лишней. Впрочем, командир 15-й ландверной дивизии, отпуская украинскую группу к Перекопу, наверняка руководствовался и чисто прагматичными соображениями. Чем более активными будут украинцы, тем больше немецких солдат удастся сберечь. А Крым Болбочану всё равно не взять.

Прорыв

Четыре тысячи пехотинцев, тысяча кавалеристов, 10 бронированных машин, 4 артиллерийские батареи и 2 бронепоезда — кто думал, что этой небольшой армии будет достаточно, чтобы взять неприступные крымские укрепления. Болбочан усмехнулся и бросил взгляд на двух часовых, застывших неподалёку от него на железнодорожной насыпи. На их высоких фуражках английского образца тускло блестели кокарды с изображением архангела Михаила. Запорожцы в самом деле часто ощущали себя едва ли не божьим воинством: повсюду украинскую армию встречали благодарные люди, наглотавшиеся кровавых слёз при большевиках. Отступая, те взрывали мосты, разрушали железнодорожные пути, жгли склады с бесценным продовольствием и убивали, убивали, убивали… Из всех их зверств, на которые Болбочан вдоволь насмотрелся за время похода от Киева до Харькова, а затем до Мелитополя, он почему-то больше всего запомнил то, что увидел на станции Люботин. Одна из комнат станции была забита осуждёнными, которых не успели расстрелять красные, возле колодца лежали десятки трупов со следами пыток. А на перроне стоял эшелон с ещё тёплыми лошадиными телами: большевики стреляли и кололи животных шашками, чтобы кони «не достались врагу»…

Когда солдаты Болбочана появились в Новоалексеевке, разгромив остатки 3-й революционной армии Петра Лазарева и освободив Павлоград, Александровск, Мелитополь и Бердянск, «Штаб обороны Крымской советской республики» в Симферополе об этом не подозревал. Красные командиры были уверены, что фронт находится ещё очень далеко от полуострова. Надёжная связь отсутствовала, но в те времена это было обычным делом.

Железный гайдамака. Один из десяти броневиков армии Петра Болбочана, участвовавший в освобождении Крыма от большевиков. Фото 1918 года

Узнав об этом, полковник Болбочан отказался от своего первоначального плана — форсировать Сиваш на захваченных в Мелитополе лодках и в течение нескольких дней успешно выдавал свою группу за отступающие большевистские части. Не чувствуя опасности, большевики охраняли Сивашские укрепления спустя рукава, их главные силы стояли в резерве далеко от переправ. Первыми, убеждал большевиков в своих телеграммах украинский полковник, «отступают красные бронепоезда, чтобы обеспечить прикрытие основных войск от украинско-немецких банд». Поэтому, когда ночью 20 апреля 1918 года на Чонгарском мосту появились бронепоезда и мотодрезины, им не препятствовали. А когда мостовая охрана спохватилась, было уже поздно: бронепоезда прорвались в Крым, открыв ураганный огонь по тылам российских позиций. В окопах началась паника: бросая оружие, большевистские войска бежали вглубь полуострова. Их подгоняли украинская артиллерия, открывшая огонь с материка, и украинские бойцы с мотодрезин и бронепоездов, бросившиеся врукопашную. Бегство было столь повальным, что уже вечером 22 апреля после небольшого боя украинцы взяли Джанкой.

Полковник улыбнулся, вспоминая эти события и перед тем, как снова взяться за поручень штабного вагона, ещё раз глубоко вдохнул свежий крымский воздух.

Взятие Симферополя

Когда через два дня, утром 24 апреля, украинские броневики показались на улицах Симферополя, войска красных, практически не оказывая сопротивления, бежали из города. «Штаб обороны Крыма» не успел уничтожить даже документы, письма и карты — всё это вместе с казной досталось украинцам. Но главное — большевики не успели сообщить в Севастополь о падении столицы Крыма, благодаря чему Болбочан ещё несколько часов общался с севастопольским гарнизоном, выдавая себя за представителя штаба. Выяснилось, что россияне уже не надеются удержать «город русской славы» и только хотят сдать его украинцам, а не немцам.

Многое решил переход на сторону УНР командующего Черноморским флотом в Севастополе адмирала Михаила Саблина. Под влиянием известия о победах группы Болбочана 29 апреля 1918 года он издал приказ: «Все корабли, портовое имущество и укрепления, расположенные на побережье, являются собственностью Украинской Народной Республики. Потому везде, где требуется, надлежит поднять украинский флаг».

Украинский Севастополь. После того как войска Болбочана взяли Симферополь, Михаил Саблин, командующий Черноморским флотом, который базировался в Севастополе, отдал распоряжение поднять на кораблях украинские флаги

Приказу воспротивились лишь несколько кораблей, на которых одержали верх большевики. Около 80% личного состава флота оказались этническими украинцами, с радостью ожидавшими прихода армии Болбочана. У здания Украинского комиссариата на Нахимовской улице в Севастополе выстроилась огромная очередь из желающих получить украинское гражданство УНР.

Штабной поезд Болбочана на Симферопольском вокзале торжественно встречала делегация городского самоуправления и распущенного большевиками Курултая — национального собрания крымскотатарского народа. Весь город был украшен цветами, а улицы были переполнены празднично одетыми людьми.

Очевидец этих событий сотник Борис Монкевич вспоминал впоследствии, что того энтузиазма и запала, с которым жители Симферополя приветствовали Петра Болбочана и украинских офицеров, «ніколи не можна забути». А офицер Черноморского флота Нестор Монастырёв так описывал эти события: «Весь город сразу покрылся украинскими и российскими (царскими. — Фокус) флагами, цветами и гирляндами. Всё население вышло на улицы. Люди смеялись и плакали, обнимались, крестились. «Идут украинцы! Слава Богу!»

Настоящим подарком для Болбочана стал 1-й конный полк, размещавшийся в Симферополе и разоружённый большевиками — теперь его бойцы были готовы пополнить украинскую армию. К конному полку добавились отряды крымскотатарских добровольцев. С их помощью украинская армия 25 апреля взяла Бахчисарай. Путь на Севастополь был свободен.

Постскриптум, которого лучше бы не было

Когда фон Кош узнал о взятии Болбочаном Симферополя, он срочно отправил туда бронепоезд с приказом украинской группе прекратить любые наступательные действия. Приехав в Крым, генерал потребовал от Болбочана немедленного возвращения на материк, но тот ответил, что не может этого сделать без приказа украинского правительства. Удивлённый генерал связался с Киевом и попросил объяснить действия непокорного украинского полковника. Но в Военном министерстве УНР ему ответили, что… «никаких войск в Крым не посылали». В итоге 26 апреля немцы окружили места дислокации Крымской группы, потребовав немедленной капитуляции. Запорожцы в ответ заявили, что готовы принять бой и против немецких пулемётов выставили свои.

Вперед за Вкраїну! Знамя 2-го Запорожского полка, которым долгое время командовал Пётр Болбочан. Этот полк принимал участие во всех военных операциях полковника

Ситуация накалялась с каждым часом. Болбочан и присоединившийся к нему командир Запорожского корпуса Зураб Натишвили, срочно приехавший из Харькова, всё время безуспешно вызывали Киев. Но государственные мужи были всё время «заняты». В конце концов на связь вышел военный министр Александр Жукивский и неожиданно сказал, что «необходимо принять требования немцев: сдать оружие, военное имущество и под конвоем покинуть Крым». Болбочан вспылил, ответив, что никогда не станет исполнять такой приказ. И сдержал слово: после напряжённых переговоров с генералом фон Кошем Крымская группа войск УНР вышла из Крыма в полном боевом порядке и с оружием.

А через несколько дней в Украине случился государственный переворот: к власти пришел гетман Павел Скоропадский, который первым делом распустил Центральную Раду и отменил все принятые ею законы. Зато гетман сумел убедить союзников, что освобождённый Болбочаном Крым должен оставаться украинской территорией, а Черноморский флот следует считать собственностью Украинского государства.

К сожалению, эти завоевания перечеркнуло антигетманское восстание Симона Петлюры. И когда 14 декабря 1918 года, уступив восставшим, Скоропадский сложил полномочия, а Петлюра провозгласил вторую Украинскую народную республику под властью Директории, Кремль объявил власть в Киеве нелегитимной и без объявления войны снова ввёл в Украину части регулярной российской армии.

В конце января 1919 года Петлюра, чувствуя, что власть его висит на волоске и как огня боясь военных переворотов, решил избавиться от влиятельного полководца, который открыто критиковал его политику. В самый разгар войны с Советской Россией Петра Болбочана, командовавшего украинскими армиями Левобережья, арестовали по ложному обвинению и после скорого суда приговорили к расстрелу. Ни заступничество самых влиятельных лиц, ни обращение солдат не поколебали Симона Петлюру: одного из лучших украинских военачальников расстреляли 28 июня 1919 года на станции Балын, на территории современного Дунаевецкого района Хмельницкой области.

Бойцы, выбранные для приведения приговора в исполнение, отказались стрелять в полковника: Болбочана застрелил из нагана начальник контрразведывательного отдела штаба армии УНР, соратник Петлюры, социал-демократ и убеждённый марксист Николай Чеботарёв.

Подаренный Крым. Несмотря на уговоры немцев, украинская делегация на переговорах в Брест-Литовске добровольно отказалась от Крыма. На фото — представители Украины и немецкие офицеры во время переговоров в марте 1918 года

Позже, в 1934 году, в Праге ветераны Запорожского корпуса провели повторный процесс по делу полковника, доказав его полную невиновность. Самым интересным в этом процессе оказалось признание бывшего главы Совета народных министров УНР Бориса Мартоса. «От ви питаєте мене, чому розстріляли Болбочана? — по-детски просто переспросил он. — Уявіть собі панка: виголений, напудрений, надушений, в лакированих чоботях, з нагаєм у руці. Та хіба ж це український старшина? Та це ж справжній реакціонер! Уявіть собі, що було б з нами, якби запанувала його реакція! Треба було розстріляти — ну і розстріляли!»

Самого Петлюру застрелили в Париже, ровно через семь лет после гибели Болбочана. Убийцу главного атамана оправдали и выпустили из-под стражи в зале суда. Председатель Совмина УНР Всеволод Голубович умер в сталинском лагере, где провёл почти 20 лет. След военного министра Жукивского и соратника Болобочана по крымскому походу Натишвили затерялся в омуте революционных событий, начальник охраны Петлюры Чеботарёв умер в глубокой старости в Западной Германии.

Крым окончательно вернулся под красный флаг только в конце 1920 года, когда его оставили последние корабли армии Врангеля. Тогда разъярённые большевики буквально утопили полуостров в крови. В 1920–1921 годах, по разным данным, были убиты от 50 тыс. до 150 тыс. человек. Расстреливали не только тех, кого подозревали в связях с Белым движением или с украинским подпольем, но и членов их семей, священников и даже тех, кто переехал в Крым в то время, когда полуостров находился под властью украинцев или белых. Ещё около 100 тыс. крымчан погибли в 1921–1923 годах во время голода, спровоцированного советской властью. После этого Крым 70 лет оставался под пятой империи, всеми силами пытавшейся стереть упоминания о знаменитом рейде полковника армии УНР Петра Болбочана, подарившего крымчанам почти год свободы в 1918-м.