Ильми Умеров: «Я обязательно приеду в Крым»
| Getting your Trinity Audio player ready... |
Впервые опубликовано на oDR
Автор — Антон Королев, независимый журналист. Живет и работает в Крыму.
Заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умеров уже вторую неделю находится в Киеве. Здесь он оказался совершенно неожиданно. После секретного указа президента Владимира Путина о помиловании Умерова и другого замглавы Меджлиса Ахтема Чийгоза, Россия выдала активистов крымскотатарского движения Турции. В сентябре Симферопольский райсуд приговорил Умерова к двум годам колонии-поселения за призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Чийгоза — к восьми годам лишения свободы за организацию массовых беспорядков возле парламента Крыма 26 февраля 2014 года.
Об интервью с Умеровым Open Democracy договаривалось еще до его выдачи Турции, когда замглавы Меджлиса находился в Крыму, однако встретиться с ним удалось уже в Киеве. Ильми Умеров рассказал о том, как происходило освобождение, о первых днях пребывания в столице Украины, о предстоящей поездке в Германию и планах вернуться в Крым.
«Вы же понимаете, что Чубаров и Джемилев вас бросили»
То, как происходил процесс выдачи вас и Ахтема Чийгоза турецкой стороне, напоминало спецоперацию. Хотя изначально планировали отправить на материковую Украину. Что же случилось?
Я не был посвящен в эти схемы. Видимо, сыграли роль большой резонанс наших уголовных дел, то, что мы с Ахтемом являемся заместителями председателя Меджлиса. Позиция ООН, отраженная в различных докладах, позиция Европейского Союза, мнение лидеров ведущих стран мира — все это создавало определенный фон. И конкретная встреча президента Турции Реджепа Эрдогана с Путиным привела к определенной договоренности между ними. Вот об этом я знал. На пресс-конференции в Киеве Эрдоган заявил: «Ждите результатов». За две недели до выдачи турецкой стороне у меня были гости из Москвы. Это два высокопоставленных сотрудника ФСБ, которые сказали следующее: «Есть договоренность президента Турецкой республики и президента Российской Федерации о помиловании и освобождении вас и Чийгоза. Осталась только небольшая формальность: нужно написать прошение о помиловании».
Два высокопоставленных сотрудника ФСБ сказали : «Есть договоренность президентов Турции и России о помиловании и освобождении вас и Чийгоза»
Я категорически отказался. Они начали меня шантажировать доводами: Ахтем Чийгоз якобы написал прошение. То есть обманывали. «Вы же понимаете, что Чубаров (председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров. — oD) и Джемилев (экс-глава Меджлиса, народный депутат Украины Мустафа Джемилев. — oD) вас бросили. Вы сейчас будете сидеть в тюрьме, а они будут шиковать в Киеве, ездить по миру, пить дорогой кофе. Подумайте о том, что будет с вами при вашем здоровье», — убеждали меня сотрудники ФСБ. Договориться со мной им не удалось. Других контактов со мной не было.
Как происходил процесс выдачи Турции?
Несколькими днями ранее у меня случился гипертонический криз и я попал в Бахчисарайскую районную больницу. 25 октября утром ко мне пришел сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Он предложил мне проехать в офис ведомства, где меня ознакомили бы с указом «о реабилитации», и привезли бы обратно. Мы в сопровождении врачей поехали в Симферополь. Однако почему-то отправились не в здание ФСИН, а в аэропорт. В этот момент я стал волноваться, так как меня обманули и что будет дальше, я не знал.
Спустя какое-то время мы оказались в самолете. Там было полтора десятка людей в гражданской одежде. Пока шел по салону, увидел в в его конце Ахтема Чийгоза. Мне запретили с ним разговаривать и смотреть в его сторону. Когда я попросился в туалет, то, проходя рядом, смог поздороваться с Ахтемом. Тут же посыпались угрозы в мой адрес. «Только благодаря вашему возрасту и вашим болезням, вы сейчас не оказались лицом на полу, мы не заковали вас в наручники. Вы совершили серьезное правонарушение», — причитали меня сопровождающие. Через час мы вылетели из Симферополя и приземлились в Анапе. Дозаправившись, полетели в Анкару. Там нас уже встретили представители турецкой стороны и крымскотатарской общины. В тот же день мы встретились с послом Украины в Турции, а на следующий день — с президентом республики. Мы попросили Эрдогана поспособствовать освобождению украинских политзаключенных, в частности, режиссера Олега Сенцова (Сенцов осужден на 20 лет по обвинению в терроризме, в настоящее время содержится в колонии «Белый медведь» в Ямало-Ненецком автономном округе в России. — oD).
Вы уже вторую неделю находитесь за пределами Крыма. Хотя всегда подчеркивали, что покидать родную землю не намерены. Какие у вас чувства?
Чувства, однозначно, не поменялись. Я и сейчас остаюсь сторонником того, что должен находиться в Крыму. С позиции сегодняшнего дня считаю, что я должен воспользоваться приглашением канцлера Германии Ангелы Меркель и поправить немножко здоровье (Ильми Умеров страдает болезнью Паркинсона и сахарным диабетом. — oD). После возвращения из Германии я обязательно поеду в Крым.
Когда вы собираетесь в Германию?
Пока неизвестно. Этим занимается посольство Германии в Украине. Также я не знаю, в какой клинике будет проходить лечение. Я знаю, что с моей стороны не воспользоваться этим было бы нечестно по отношению к Ангеле Меркель, которая в сложный для меня период сделала это предложение. А после моего освобождения без напоминания вновь его продублировала.
Ваше возвращение в Крым зависит от результатов лечения?
Нет. Независимо от результатов лечения в Германии, я вернусь в Киев и через некоторое время обязательно о поеду в Крым.
Вы осознаете, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми в случае вашего появления в Крыму?
Более того, мы не знаем текста указа президента (России. — oD) о моем помиловании. Есть ли там какие-то условия о недопущении меня в Крым. Есть ли запрет на въезд в какой-то другой форме. Может быть, запрет оформлен каким-то другим документом. Я не знаю.
Негласно вам никто не говорил о нежелательности поездки в Крым?
Нет, никто на эту тему не вел никаких переговоров. Мне никто не ставил условие, что я не могу возвращаться в Крым. Если бы в Крыму, когда я находился дома и в больнице, мне кто-то сказал: меня освобождают с условием покинуть Крым, я бы ответил: ради несчастных двух лет в колонии, лишаться родины не буду.
«Плыву по течению»
Чем вы намерены заниматься до того, как отправитесь на лечение в Германию?
Пока идет первый период пребывания в Киеве. Множество интервью, эфиров, встреч. Следующий этап: возобновление контактов с политиками, знакомыми и незнакомыми — теми, кто интересуется крымскотатарским вопросом. Пока я плыву по течению.
Вы госслужащий с большим стажем. Последняя ваша должность — глава Бахчисарайской райгосдаминистрации, на которой вы проработали 9 лет. Если так получится, что придется остаться в Киеве, готовы ли рассмотреть предложения о работе?
Это будет зависеть от предложений. Однажды мне уже предлагали стать заместителем председателя Херсонской облгосадминистрации. Тогда я отказался, сказав, что хочу жить в Крыму. Сейчас мне уже 60 лет и есть инвалидность. Я не ставлю перед собой цель вновь устраиваться на работу, но теоретически это возможно. Если будет должность, которая будет приносить пользу Крыму и крымскотатарскому народу, почему бы и нет.
Ваше уголовное дело вызвало большой резонанс в мире. Внимательно наблюдая за процессом, можно было заметить, что в суде так и не удалось установить факт призыва к нарушению территориальной целостности России, в чем вас обвиняло следствие. Поводом послужило ваше интервью крымскотатарскому телеканалу ATR. Чем же руководствовался судья, вынося обвинительный приговор?
Сразу хочу обозначить: меня судили не за интервью телеканалу ATR, а за мою позицию и мнение. Я не признаю российскую юрисдикцию в Крыму, не признаю референдум о присоединении Крыма к России, не признаю власть, которая существует в Крыму, в том числе суды и судебные разбирательства. Телепрограмма — это формальный повод. Что касается уголовного дела, то оно было полностью сфальсифицировано еще до начала расследования. Следователи сделали перевод с крымскотатарского языка, добавили в мою речь слово «надо» — таким образом «подогнали» самые важные моменты, в которых я якобы призывал усилить санкции для того, чтобы Россия сама отказалась от претензий на Крым, а также ушла из Донецкой и Луганской областей. Обвинительное заключение строилось на результатах лингвистической экспертизы, которая основывалась на сфабрикованном переводе и фальсифицированном заключении эксперта.
Меня судили не за интервью телеканалу ATR, а за мою позицию и мнение. Я не признаю российскую юрисдикцию в Крыму, не признаю референдум о присоединении Крыма к России, не признаю власть, которая существует в Крыму
Прокурор во время судебных прений просил в отношении меня условный срок. Однако судья под давлением, скорее всего, ФСБ, принял более жесткое решение (лишение свободы на два года с отбыванием в колонии-поселении. — OD), что в принципе в судебной практике России не принято. Суд не принял во внимание ни выводы экспертизы, ни перевод, который был сделан с ошибками. В тексте решения просто написали фразу: «в совокупности высказываний доказано, что был призыв к нарушению территориальной целостности Российской Федерации».
Подконтрольный Кремлю глава Крыма Сергей Аксенов назвал вас «тунеядцем» и призвал сдать российский паспорт после того, как вы оказались в Киеве. Готовы последовать его призыву?
Российский паспорт я у них не просил. Когда работал главой Бахчисарайского района, мне принесли этот паспорт в кабинет. Я пользуюсь им только для обеспечения медицинской помощи, в которой я постоянно нуждаюсь. Без «аусвайса» очень трудно находиться на этой территории. Поэтому если я продолжаю жить в Крыму, российский паспорт мне в этом немного оказывает полезную услугу. Что касается тунеядства, я 20 лет был госслужащим Украины и успешным руководителем. Сейчас я на пенсии. Слова Аксенова никак не могу считать правильной оценкой.
«С Меджлисом они просчитались»
Первая волна репрессий в Крыму была направлена против политически активных людей и тех, кто связан с запрещенным в России Меджлисом. Последние аресты и задержания в основном связаны с религиозными организациями «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги Джамаат», деятельность которых запрещена на территории России. Как вы воспринимаете эту тенденцию? Это попытка распространить недоверие в отношении крымских татар, представив их в образе «исламских террористов», в Крыму, Украине, России и, возможно, среди международного сообщества?
Однозначно, да. Скорее всего, Российская Федерация именно так и хочет. Но в вопросе с Меджлисом они просчитались, потому что когда дело касается представительного органа крымскотатарского народа резонанс происходит очень сильный. А когда речь идет о ликвидации ячейки «Хизб ту-Тахрир» и арестовывают ее членов, такого мирового резонанса не получается. Наверное, возникает мысль: а вдруг это террористическая организация, вдруг это на самом деле террористы? Хотя мы, живя в Крыму, знаем, что, во-первых, в Украине эта организация не была запрещенной и ее деятельность никак не противоречила законодательству. Во-вторых, нет никакой организации «Хизб ту-Тахрир», потому что она никак не структурирована. Никаких регистрационных документов даже в период украинской юрисдикции не было. Никаких действий с их стороны, кроме организации митингов в Симферополе и фотосессии в Ханском дворце в Бахчисарае, не зафиксировано.
На международном уровне мы видим некоторую «усталость от Украины», есть ли нечто подобное в отношении Крыма? Насколько важна поддержка крымских татар мировой общественностью?
Я думаю, что у Путина расчет именно на это: вдруг с течением времени угаснет интерес к Крыму, мировое сообщество в лице ООН, ЕС и других организаций смирится по вопросу Крыма. А изменить отношение к России можно только в том случае, если она вернет территорию Крыма Украине, выведет свои войска из частей Донецкой и Луганской областей. Только тогда можно будет говорить о смягчении санкций или их отмене. Если этого не произойдет, никакой речи об уменьшении санкций не должно быть. Только усиление санкций — с целью не допустить решение этого вопроса военным путем.
Я категорически не рассматриваю военный путь, поскольку это чревато большими человеческими жертвами. Их достаточно на Донбассе. В этой ситуации очень многое зависит от Украины. Если государство не признает аннексию и во всех контактах с международными организациями напоминает эту тему, напоминает об усилении санкций и сама активно участвует в этих процессах, только тогда возможен положительный результат.
Несмотря на серьезный уровень давления на крымских татар со стороны российских силовых органов, сопротивление не уменьшается. Как меняются взгляды людей за три года?
В последнее время шок от аннексии начинает проходить. Нельзя сказать, что страха нет, он, конечно, присутствует, и чувство самосохранения у каждого человек есть. Но люди понимают ответственность за свое будущее, преодолевают этот страх. Все больше и больше крымских татар приходят к зданию суда, чтобы поддержать соотечественников. Люди приходят к домам соседей, у которых проводятся обыски. Люди выходят на улицы с одиночными пикетами, участвуют в «Крымском марафоне» по сбору средств для оплаты штрафов. Из Крыма выдворили Мустафу Джемилева, Рефата Чубарова, посадили Ахтема Чийгоза. Но появились люди, которые начали активно говорить.
Крым сегодня стал неким испытательным полигоном для российских силовиков. Что бы вы сказали гражданам России о Крыме сегодня? Почему их — даже сторонников аннексии — это должно волновать?
Каждый народ, каждая этническая единица имеет свою родину — территория, на которой сформировался народ. По международному праву неотъемлемым является право на самоопределение и никто не должен лишать представителей народа этого права. Украине необходимо принять закон о статусе крымских татар как коренного народа, внести изменения в Конституцию Украины в вопросе крымскотатарской автономии. А российские граждане должны понимать, что у украинцев есть Украина, у россиян — Россия, у французов — Франция. У крымских татар есть одна территория — Крым. Статус Крыма должен определять крымскотатарский народ. Желание крымскотатарского народа — Крымскотатарская автономия в составе Украины.
Желание крымскотатарского народа — Крымскотатарская автономия в составе Украины
Сейчас уже можно сказать, что ситуация в Крыму вряд ли улучшится до президентских выборов в России в марте 2018 года. Согласно прогнозам, Путин сохранит за собой кресло главы российского государства. Но что означает еще один путинский срок для крымских татар?
В целом, для России это означает продолжение прежнего курса. Народ будет также находиться в зомбированном состоянии, когда подавляющее большинство не способно самостоятельно думать, самостоятельно принимать решение и участвовать в собственной судьбе. Что касается крымских татар: пока есть Путин, Россия вряд ли самостоятельно откажется от Крыма. Я думаю, что наши проблемы будут продолжаться.
Вы согласны с мнением, что Россия продолжит вытеснять политически активных людей из Крыма, используя гибридные методы? А следующими на очереди могут стать ваши соратники, живущие на полуострове?
Вполне допускаю такую мысль, хотя в отношении себя считаю — пока не выдавленный, но в процессе.
Как вы относитесь к идее обмена политзаключенных между Россией и Украиной?
Это гораздо более сложный процесс, чем просто обмен. Российская Федерация — такое государство, которое не считается с судьбами людей. Для нее гораздо важнее обменять человека на какие-то политические преференции. Мне нравится выражение одного украинского политика, который сказал: об освобождении заложников нужно говорить после их освобождения на второй день. Не надо афишировать, необходимо проводить все доступные методы и варианты переговорного процесса.
