«Если вдруг тронется лед государства — все ответят за свои действия». Мнение Максима Розума
Getting your Trinity Audio player ready...
|
Украинское издание «Ґрати» опубликовало монолог Максима Розума (на фото), который был задержан 23 января 2021 года в Севастополе на акции в поддержку российского политического заключенного Алексея Навального. 30-летний Максим провел под арестом семь дней и на вторую акцию 31 января уже не вышел. Приводим ниже его слова.
Я туда пришел, чтобы узнать у всех этих людей — почему они, собственно, вышли протестовать. Я действовал примерно, как журналист: хотел завести диспут, посмотреть, о чём думают люди. Старшее поколение пассивное — оно осталось дома и не пришло. Собралась в основном молодёжь, которая, как я заметил, зачастую еще не имеет своей точки зрения. Там были 18-летние, которых закрыли в ИВС (изолятор временного содержания), я их спрашивал, зачем они пришли. Они говорят: «Ну, так надо было». Моё мнение — люди собрались на площади не столько в защиту Навального, как отдельной личности, а сколько… Из-за всей сложившейся ситуации.
Начнём с экологии. В 20-ом году серьезных экологических катастроф было как минимум две: это разлив топлива в Норильске и гибель морской фауны на Камчатке, за которые опять никто не ответил.
Я родился и вырос в Севастополе, то есть Крым для меня — мой родной участочек, за который я готов … до последней капли крови. В Балаклаве тоже сейчас происходит экологическая катастрофа: весь пляж усеян медузами, множеством погибших рыб, дельфинов.
Какое достояние мы оставим своим детям и внукам? Мало кто думает об этом. И даже мои друзья, которые, в принципе, принимают мою сторону, такие: «Ну экология, ну чел, ну нам же тут прожить нужно немножко».
Я пришел на площадь, чтобы выяснить, может там окажутся мои сторонники — я их там не нашёл. Это немножечко удручает.
Почему ещё люди собрались? Ну я лично пришёл из-за коррумпированного чиновничества, судебных органов, из-за наглости правоохранительных органов. Я давно за этим слежу и это возмущает, кровь кипит. Постоянно ужесточают законы. И ладно ужесточают, но они свои же законы вообще ни во что не ставят.
Еще одна причина выйти на площадь — политзаключённые.
О какой свободе слова может идти речь, если я пришёл на площадь и не могу ничего сказать? Я фактически не участвовал в митинге, не кричал «Свободу Навальному — Путин вор!», я вообще никаких противоправных действий не совершал. У меня был в руках скрученный чистый лист ватмана, я его даже не доставал. Когда меня задержали, раскрыли — а он чистый. Они хотели на нем что-то написать, но перед этим я выложил в сеть видеозапись, где видно, что он пустой, и они не стали.
Они просто подбежали ко мне, схватили за руки и повели. Мне ничего не объяснили, не показали документов — кто это такие вообще и почему меня задерживают.
И в итоге меня сажают на семь суток без единого доказательства. Из девяти видеозаписей полицейских, я мельком только на двух. Зато там было очень много провокаторов. Их было больше, чем собравшихся, на самом деле, ряженых из органов.
Когда меня задерживали, я понял, что сопротивляться — дороже будет. Потом они могут это против меня же использовать. Я может и хотел бы применить силу, но подумал, что лучше не стоит. Они меня пытались пугать. Я ответил, что сколько надо отсижу — правда ведь всё равно будет на моей стороне. И мне кажется, им было неприятно это слышать.
Кто-то на площади выступал за действующую власть, говорил: «Это не Путин виноват, это виновата Конституция, всего нужно пару законов поменять». Ну как меняется Конституция мы уже заметили — на раз-два (Речь идет об изменениях в Конституцию РФ, внесенных в прошлом году, которые позволили Владимиру Путину участвовать в выборах до 2036 года. Кроме того, поправки поставили национальное законодательство России выше международного права, в том числе в вопросе соблюдения прав человека) и типа на благо общества. Это очень возмущает, на самом деле.
Политики постоянно говорят: мы не будем повышать НДС, мы не будем повышать пенсионный налог, не будем увеличивать пенсионный возраст, но они нагло лгут и делают это. О коррумпированности власти даже не стоит говорить, об этом уже все, наверное, знают.
Это то, почему я вышел на площадь.
Какие люди там были? Разные, в основном молодёжь 18-19 лет. Одну 17-летнюю девочку забрали. Я, наверное, как самый старший получил больше всех.
Дети, которые там собрались, я могу их называть детьми на самом деле, сидели потом со мной в ИВС. Они чувствуют, что происходит что-то противоправное, против народа. Был с нами парень, который сидел со своим отцом, у которого своя фирма. То есть вышли не только те, кто ничего не имеет за душой, но и имеющие. Они собрались не просто, потому что не боятся и смелые, а потому что надоело, потому что отец хочет для своего сына 18-и лет нормального будущего. А сын хочет стать преподавателем. А у учителя зарплата — 15 тысяч [рублей]. Этому государству не нужны умные люди, которые знают свои права. Поэтому и текут умы. России нужны послушные люди: овец пасти, коров доить.
Конечно, я слежу за Навальным: как журналист, как политик, как блогер, как детектив — он мне очень нравится. Я не могу сказать, что вижу за ним будущее — он мало бывает с народом. Но я бы хотел, чтобы у него была свобода слова и чтобы он всегда мог осудить власть за ее действия, неправомерные по отношению к народу.
Но я же говорю, не столько за свободу Навального, хотя и за него тоже и всех политзаключённых вышли, сколько уже осточертело, грубо говоря. С каждым годом всё жестче и жестче дышать становится.
Множество ребят учат язык [чтобы уехать]. Мне тоже ФСБшники говорил: «Если тебе тут не сидится, езжай в Украину — ты же крымчанин, у тебя есть паспорт. Можешь там оставаться, можешь в Одессу, — я штурман по образованию. — Можешь там в море ходить». Я говорю: «Ну как я могу оставить этот мой пучок земли, если у меня есть позиция, я ради этой земли готов идти до последнего, я не могу его оставить».
Собственно, все допросы переворачивались так, что это я уже задавал вопросы. Им уже даже было стыдно говорить мне что-то. Были и с разведки — взрослые мужчины, они, наверное, мой психологический портрет составляли, чтобы определить — готов ли я идти дальше. Я говорил всё как есть, по правде, что я за народ вышел. И пусть этот народ поворачивается ко мне спиной: сейчас очень много в интернете по поводу меня и ребят, которые там присутствовали, пишут — я стараюсь не вестись. Но завтра собираюсь в Апелляционный суд подавать жалобу, буду сам себя защищать — новый опыт.
И если вдруг тронется лед государства — все ответят за свои действия. Я верю в это. Я вообще агностик, но в это верю. Я думаю, что всё у меня, у нас получится, и лёд тронется, и мы добьемся своего, и станем дышать как… Не только Российская Федерация, но и Украина, Беларусь. Уже эмоции начинают брать верх…
Знаете, легендарный Севастополь, город-герой — я ожидал, что людей больше придёт и получится что-то большее, чем 12 задержанных «друзей Навального».
У меня не было до этого политического опыта: я ни в каких группах не состою, никого не агитировал. Я шел, чтобы посмотреть, что будет происходить. Полицейские говорят в мегафон — несанкционированное собрание! А там еще власти организовали выставку машин. Я спрашиваю полицейского: «Если я пришел посмотреть, вы меня задержите?». Он такой: «Нет». А через 10 минут я уже в автозаке. Я шел с камерой, записывал видеоблог: «Я иду я на площадь Нахимова, чтобы посмотреть на правомерность действий органов, которые там присутствуют. Как они отреагируют?». Через 30 минут я уже был в отделении полиции — вот как отреагировали. И, собственно, против этого всего, я думаю, и выходил народ.
После задержания на меня не давили. Я был в КПЗ (камера предварительного заключения) один. Мне дали матрас, к которому даже притрагиваться не хотелось. Холодно было очень, не отапливалось. В первые два дня я замерз очень сильно.
На следующий день — суд. Где-то в начале первого ночи закончился, представляете? Меня долго оформить не могли — у меня нет гражданства Российской Федерации. Но и документы Украины у меня не продленные. Русский [паспорт] я принципиально первое время не брал, а потом, когда поехал в Москву на заработки, пришлось начать оформлять. Но я его так и не получил, и по факту я не являюсь гражданином Российской Федерации.
Меня судили по форме ЗАГС (Органы записи актов гражданского состояния — органы власти, которые регистрируют акты рождения, смерти и т.д.) какой-то на скорую руку: решение по мне уже было распечатано до того, как я вошел на заседание. Я не успел слова сказать — они удаляются и через минуту возвращаются с уже распечатанным решением.
В суде был свидетель, который якобы видел, что я кричал «Свободу Навальному!», «Путин вор». Но я этого не делал. На видео у них этого не было. Но на показаниях этого единственного свидетеля основывалось решение по мне. Этот единственный свидетель выступал у всех задержанных.
После суда меня повезли в ИВС. Там — ничего особенного: кормят, постоянные допросы. ФСБ, разведка — никто не представлялся, хотя я спрашивал. Позвонить мне конечно не дали. Мать узнала, где я нахожусь, от дяди, у нее произошел нервный срыв и ее госпитализировали.
На допросах просили рассказать про кого-то, что-то подписать. Они собирали психологический портрет, — я так понял. Давить на меня не давили, но на ребят — было, наверное. Они не рассказывали, но сложно не понять, когда после допроса 18-летний парень приходит, а на нем лица нет, молчит и курит только, хотя раньше не курил. Только что был общительный, а вернулся — ни слова, на шконку залез и молчит. Я предполагаю, что это из-за давления, возможно, они пытались вербовать их. Мне кажется, что они и сейчас меня слушают и ведут. Даже уверен, на самом деле.
Ребятам угрожали учебой, что родители работы лишатся. На меня тоже первое время пытались. Но я держался так, что они прекращали со мной разговоры. Я собой доволен.
31 января я уже не выходил на площадь. Потому что, если бы я вышел, меня бы уже ждали, я бы сел и не успел подать жалобу в Апелляционный суд. Я больше сделаю, если не выйду сейчас и создам больше проблем.