Уроки потерь. Интервью лидера крымскотатарского народа

Впервые статья вышла на сайте НВ, беседовал Николай Семена

Советский диссидент и один из самых уважаемых крымскотатарских политиков Мустафа Джемилев рассказывает малоизвестную историю крымской автономии с начала 90-х, рассуждает о неочевидных причинах оккупации Крыма и называет шаги, которые могут существенно приблизить деоккупацию полуострова.

Более 60 лет крымский татарин Мустафа Джемилев борется за признание и субъектность своего народа. Сначала как диссидент и узник советской власти, который за свои политические взгляды провел 15 лет в тюрьмах и лагерях СССР, затем — как глава Меджлиса крымскотатарского народа и народный депутат Украины пяти созывов. Сейчас — как один из самых авторитетных и самых громких голосов крымскотатарского народа в мире.

— Зачем стучите? Мои двери для вас всегда открыты, — приветствует он своего коллегу и давнего друга журналиста Николая Семену.

Они оба из Крыма, и объединяют их не только долгие годы дружбы и глубокое понимание современной истории крымского полуострова, но и нападения оккупационных властей.

В 2017 году Семену, одного из немногих украинских журналистов, который остался в Крыму и объективно описывал реалии оккупации, крымский «суд» приговорил к 2,5 годам условно, обвинив в призывах к нарушению территориальной целостности РФ. Только широкий международный резонанс позволил Семене избавиться от условного срока и в начале 2020 года уехать из Крыма на неоккупированную территорию Украины.

В долгой беседе за чашкой кофе свидетели новейшей истории Крыма размышляют о его прошлом и будущем.

— Мустафа-эфенди, было ли правильным создание в 1991—1992 годах Автономной Республики Крым именно в таком виде, она могла иметь другую конфигурацию?

— Эта автономная республика была создана как результат референдума 1991 года о статусе Крыма по инициативе КПСС и при активной поддержке пророссийских сил в Крыму. Вместо КрымАССР образовали некую Республику Крым. Советский Союз был уже на пороге распада, и дальновидные коммунисты нацелились на создание «субъекта Союза ССР», чтобы в будущем при необходимости отделиться от Украины. И позже это сработало. Нынешние крымские коллаборационисты провозглашают референдум 1991 года как первый этап аннексии 2014 года. Сам территориальный принцип образования этой республики был ошибочным, поскольку она не имела субъекта автономии, а потому превратилась просто в российский анклав в украинском государстве.

Крымские татары, разумеется, были категорически против такого референдума. Мы бойкотировали референдум и заявили, что статус нашей родины не может определяться голосами переселенцев из другой страны, тем более что подавляющее большинство крымских татар еще находились в местах изгнания. Киевская власть, к сожалению, нас тогда не поддержала, а пошла на поводу у организаторов референдума. И главным аргументом депутатов от Крыма на сессии Верховной Рады Украины было то, что Крым является практически российской областью, а потому, мол, обязательно нужна автономия. Нас же о наших правах там даже не хотели выслушать. Позже президент Леонид Кравчук назвал эту автономию «незаконно рожденным ребенком», а в разговоре со мной обещал, что она будет «наполнена крымскотатарским национальным содержанием». Крымские татары остались наиболее дискриминированной частью населения полуострова. К примеру: хоть мы составляли 13,5% населения, в структурах власти автономии нас было не более 3%, причем на «нижних» должностях, в некоторых структурах не было ни одного крымского татарина.

— Мы ведем отсчет истории оккупации с весны 2014 года, но какие факторы в период с 1991-го и далее, по вашему мнению, привели к оккупации Крыма?

— Считаю, что одной из самых больших ошибок украинского руководства была вера в Будапештский меморандум 1996 года и отказ от ядерного оружия, которое все сдали россиянам. На такой шаг можно было идти только тогда, когда в договоре, а не в меморандуме было бы четко прописано, что должны делать подписанты — ядерные страны в случае нападения на Украину и захвата части ее территории. И каким бы хищным государством ни была Россия, она бы не посмела открыто выступить против ядерных стран.

Было большой ошибкой и сохранение на территории Крыма Черноморской военной базы России, а пролонгация договора о пребывании этой базы еще на 25 лет накануне оккупации — вообще преступление Виктора Януковича.

Неправильным было и формирование военного контингента на территории Крыма преимущественно из призывников, проживающих в самом Крыму. Поэтому много украинских военнослужащих после оккупации остались на полуострове, но далеко не все они являются предателями, ведь должны были думать о своих семьях и родных в Крыму.

После российско-грузинской войны 2008 года мы опубликовали заявление, в котором предупреждали, что следующим шагом агрессора может стать Крым, и предлагали ряд превентивных мер. В частности, немедленную денонсацию договора о пребывании российского флота в Севастополе, тем более что корабли этого флота, нарушая статьи договора о базировании, из Севастополя отправились обстреливать грузинский порт Поти, тем самым вовлекая Украину в свою преступную войну. Мы также говорили о необходимости базирования в Крыму войск из западных областей Украины в количестве, не меньше контингента российской базы, то есть не менее 20 тысяч человек. Но тогда СБУ в «аналитической записке», которая стала нам известна, охарактеризовала это наше заявление как провокацию Меджлиса, направленную на ухудшение «братских отношений» с Россией. Вот вам и «братские отношения»!

Было ошибкой, на мой взгляд, и то, что новое руководство Украины, сформированное после бегства Януковича, не оказало никакого сопротивления оккупации Крыма, не вооружило и не призвало народ к общему сопротивлению. Они безосновательно рассчитывали на адекватную реакцию западных союзников, а она оказалась слабой.

— В 2014 году Владимир Путин делал попытки договориться с Меджлисом, с вами лично о согласии на аннексию Крыма и поддержке его действий. На что он рассчитывал?

— После примерно сорокаминутного разговора с Путиным 12 марта 2014 года я решил, что он хотел бы заручиться лояльностью коренного народа Крыма в обмен на его обещания очень быстро решить все проблемы крымских татар. И еще он хотел видеть во главе крымских татар человека, который был бы неким царьком в своей общине, но одновременно и лакеем Кремля. Словом, он имел в виду чеченский сценарий. Видимо, у него было достаточно смутное представление о крымских татарах.

В те дни как в Кремле, так и в Крыму активно пытались склонить на свою сторону Меджлис, обещаний не жалели. Верховная Рада Крыма даже спешно издала постановление о гарантиях прав крымских татар. Там и признание Меджлиса, на который четверть века дышали ядом, и обещание восстановить историческую топонимику Крыма, о чем раньше и слышать не хотели, и обещания представительства крымских татар во всех структурах в пропорции не менее 20%. Многим членам Меджлиса и даже руководителям региональных меджлисов предлагали довольно большие суммы денег в обмен на лояльность к России и признание Крыма российской территорией. Подключили к уговорам также и руководство Татарстана, и привезенное из Москвы мусульманское духовенство. Но когда и это не помогло, перешли к традиционным репрессивным мерам. Председателю Меджлиса Чубарову запретили въезд в Крым, двух его заместителей Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза арестовали, возбудили уголовные дела, был факт, когда одному из членов Меджлиса угрожали убийством ребенка и заставили выехать из Крыма.

— Что изменил недавно принятый Закон о коренных народах Украины?

— Решающую роль в принятии этого закона сыграл президент Владимир Зеленский. Если проект подается самим президентом, то это сигнал для монобольшинства в парламенте. В принятии нужных законов в нынешней ситуации должна быть политическая воля президента. Впрочем, такая воля была и у пятого президента Петра Порошенко, но у него не было большинства в парламенте и он опасался, что законы не пройдут.Новое руководство Украины, сформированное после бегства Януковича, не оказало никакого сопротивления оккупации Крыма, не вооружило и не призвало народ к общему сопротивлению

Важная роль в этом принадлежит и Европарламенту, который четко рекомендовал Украине восстановить права коренного народа Крыма, как шаг по деоккупации полуострова принять ряд законов, в частности законы о коренных народах Украины, о статусе крымскотатарского народа, и внести изменения в Конституцию Украины относительно переформатирования Крыма в национально-территориальную автономию на основе права коренного народа на самоопределение. Немалую «помощь» здесь оказал и сам Путин, который своими неадекватными заявлениями помог депутатам понять суть закона. Когда депутаты увидели его сумасшедшую реакцию, то и решили, что закон очень нужен.

Этот закон вызвал большой восторг и в оккупированном Крыму. Было множество звонков с выражением глубокого удовлетворения и благодарности Украине. Считаем, что после вступления в силу закона о коренных народах значительно легче будет принять и закон о восстановлении права коренного крымскотатарского народа на свою национально-территориальную автономию.

— Как вы оцениваете перспективы признания Украиной крымскотатарской национально-территориальной автономии в Крыму? Какое бы это имело значение для будущего Украины и Крыма?

— Восстановление национально-территориальной автономии, как известно, базируется на праве коренных народов на самоопределение. Поэтому принятие закона о коренных народах открывает прямой путь и к внесению изменений в десятую главу Конституции, где говорится о статусе Крыма. Для крымских татар это гарантия сохранения их идентичности, языка, культуры, самобытности, а для государства — одно из мощных юридических оснований для требования немедленного освобождения Крыма от оккупации, ибо такова воля и коренного народа автономии. В то же время это возвышает и престиж Украины как правового государства, уважающего неотъемлемые права коренных народов.

— Мы все верим, что Россия не удержит Крым долго, что оккупация так или иначе закончится. Какие факторы, приближающие деоккупацию Крыма, действуют уже сейчас?

— Четко видимых факторов приближения деоккупации пока нет, но они могут очень скоро появиться. Важно, чтобы оккупация Крыма становилась для России как можно дороже и в нарастающем темпе. Существует мнение, что при власти Путина это вряд ли произойдет, поскольку означало бы для него политическую смерть. Но если санкции за международный разбой будут достаточно мощными, то вполне может сложиться так, что освобождение Крыма будет возможным даже при Путине. Международное сообщество может создать ситуацию, когда Путину нечем будет кормить полуторамиллионную армию и особенно карательные внутренние войска. Ведь эта огромная по площади страна живет в основном за счет продажи природных, в основном нефтегазовых ресурсов. ВВП России значительно ниже ВВП даже Италии, площадь которой в 50 раз меньше площади России. И если, скажем, хотя бы на несколько месяцев наложить эмбарго на покупку природных ресурсов России, а еще отключить банковскую систему SWIFT, то можно очень скоро увидеть, как все в России начнет рассыпаться. Но на эти меры мировые лидеры не идут, поскольку нет консенсуса. Многие страны пока на себе угрозы не чувствуют, на несколько шагов вперед смотреть не хотят. Хотя вполне возможно, что держат эти радикальные меры как запасной вариант.

— В Украине разработана Стратегия деоккупации Крыма. Насколько она реалистична? Как вы оцениваете ее эффективность? Где основные движущие силы деоккупации?

— Мы с Рефатом Чубаровым присутствовали на презентации этой стратегии в Офисе президента в марте этого года. Мы вносили некоторые свои предложения в части «домашнего задания» Украины, в частности обсуждали целесообразность указать в стратегии необходимость принятия некоторых законов относительно статуса Крыма и его коренного народа. Президент тогда сказал, что все эти предложения можно реализовать и без обязательного внесения в стратегию, в частности из-за постановления Кабмина. И действительно, закон о коренных народах приняли, и надеемся, что другие законы тоже примут. В целом в этой стратегии, наверное, при желании можно найти много недостатков. Но уже то, что впервые после семи лет оккупации таки принята стратегия — это большой плюс.

— Чего вы ожидаете от Крымской платформы? Сможет ли она быть главным двигателем деоккупации? При каком условии?

— Мы понимаем большое значение Крымской платформы как своеобразной антипутинской коалиции. Но ее эффективность зависит от того, сколько стран и на каком уровне примут участие в ее работе.

Недавно у нас в офисе Меджлиса была встреча с главами парламентских комиссий постсоветских балтийских стран, где обсуждали и тему Крымской платформы. Мне очень понравились слова главы делегации из Латвии. На наш вопрос, оказывает ли Россия на них давление, чтобы не допустить их участия в Крымской платформе, он ответил: «Разумеется, давление очень большое, но у нас еще не сломался моральный компас и наши страны будут представлены на самом высоком уровне. Причем мы не ограничиваемся саммитом и будем работать в рамках платформы до полного освобождения Крыма». Поэтому я считаю, что и крымско-татарскому народу, и органам власти в Украине в деле деоккупации Крыма следует опереться на народы и политиков, у которых еще не сломался моральный компас, и надеемся, что их будет много.