Чем являются для Украины памятники Пушкину. Мнение Наталии Старченко
Getting your Trinity Audio player ready... |
Доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института украинской археографии и источниковедения им. М.С. Грушевского Наталия Старченко пишет в своей колонке на страницах Деловой столицы о своем отношении к памятникам Пушкину и другим деятелям российской культуры. На изображении — работа «Пустой постамент», Екатерина Косьяненко. 2017 год, бумага/тушь.
На разговоры о том, чем мешают памятники Пушкину в Украине, я отвечаю так: Пушкин и толстоевские в топонимике украинских городов и сел – это клеймо владельца на теле объекта присвоения. Пушкин появился в символическом пространстве Украины не потому, что он поэт №1 в мире, а из-за колониального статуса Украины. Избранный россией на место поэта №1, Пушкин вместе с другими символами русской культуры должен был промаркировать покоренную территорию, создать простор для общей истории.
«Всеми этими парадоксами и натяжениями, повторяемыми так долго, что им начинали действительно верить те, кто их повторял, замазывали, маскировали, заслоняли ту великую историческую, культурную, психологическую, всякую, какую хотите, границу, которая от веков разделила Украину от Московщины, украинский народ от московского… Не видеть ее могли только люди в шорах, ослепленные и оглушенные теми фальшивыми, веками повторяющимися фразами. Реальные факты на каждом шагу говорили о глубоком антитезисе этих двух близких по крови, но разных по духу народод, и, наверное, только нынешнее «великое потрясение», это кровавое нападение большевиков на «хохлов» и огонь руины уничтожит те шоры, те повязки, которые лежали на глазах украинских граждан и не давали им ориентироваться в реальных фактах», — писал в марте 1918 года в своей работе «На пороге новой Украины» Михаил Грушевский.
Сто лет спустя, отстаивая свое существование в войне с россией, начавшей войну на уничтожение украинцев, кое-кто продолжает размышлять о том, что «культура не виновата» и великом Пушкине как части «нашей истории».
Да, у рабовладельца и раба, колонизатора и колонизированного, насильника и жертвы тоже, как это ни ужасно говорить, есть общая история, только эта история кардинально разная. Независимо от литературных качеств наследия «пушкиных», хотим ли мы увековечить свою коллективную травму в личности представителя народа убийц и насильников? Место такой «общей» истории в музее с соответствующими комментариями, а об имперственности пушкиных, бродских и толстоевских должно быть несколько специальных уроков для старшеклассников.
Чтобы помнили и умели соответственно реагировать на слова о «великой русской культуре, которая не виновата».
Чтобы умели узнать путинское «без Украины не будет россии» и слова «фюрера» о том, что россия воюет в Украине за свою идентичность, в Пушкинском:
«Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? Вот вопрос».
Чтобы запомнили, как крутило от лютой ненависти к украинцам великого поэта Бродского, который и великого Пушкина вспомнил, ибо как украинцам-холопам без него:
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы. […]
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
И напоследок еще чуть-чуть из Грушевского, актуального, будто и не было ста лет: «Украинское гражданство вырабатывает в себе этот позорный тип «самоотверженного» служащего, хама московского, который не только служит до беспамятства, готовый лишиться всякой национальной позиции, всякого национального интереса ради московской политике, но и подводит под это идеологические основания» […] Доказывают, что русская культура так глубоко вошла в украинскую жизнь, в украинскую плоть и кровь, что Тургенев и Пушкин для украинца являются такими же близкими, национальными писателями, как Шевченко, и русский литературный язык украинцам ближе, чем «выдуманный украинский«.
Итак, если не хотим, чтобы через несколько лет повторилась история (на кардинальное изменение которой Грушевский надеялся в 1918 году, а она повторилась для украинцев Голодомором, Сандармохом, Бучей, Бородянкой и многими разрушенными городами и селами и тысячами замученных и убитых украинцев), мы должны сказать — полный разрыв с московией. Полная деколонизация и декоммунизация, или Буча повторится в жизни наших потомков.