Какие экологические проблемы возникли в Крыму с приходом россиян

Впервые текст вышел в журнале НВ, автор Максим Кошелев, заглавне фото Reuters

В результате захвата Крыма Российской Федерацией он остался без основного источника питьевой воды, без значительной части электроэнергии и без устоявшейся десятилетиями транспортной логистики. Все эти проблемы Россия решает, часто пренебрегая вопросами экологии, защиты природных ресурсов и здоровья крымчан.

С конца XIX века Крым ассоциировался со спокойным отдыхом и оздоровлением. Этому способствовали удачное географическое расположение, мягкий климат и большие массивы сохраненной природы.

В последнее время климат и природа в Крыму все чаще подбрасывают неприятные неожиданности. И дело не только в глобальных климатических изменениях, но и в процессах, которые начались на полуострове после его оккупации Россией.

Крым постепенно высыхает без днепровской воды, меняются почвы, целые районы превращаются в пустыню. А «большая стройка по-русски» добивает крымскую природу еще быстрее — степи и леса разрезают новыми автотрассами, в южнобережных парках и заповедных урочищах спиливают вековые сосны и возводят новые дома.

Такое антропогенное варварство этим летом привело к наводнению в практически равнинной Керчи. По мнению экспертов Ассоциации реинтеграции Крыма, подтопления города вызвала дамба на реке Мелек-Чешме, которую в 2018 году повредили во время строительства железнодорожной ветки к Керченскому мосту. Впрочем, вред Крыму наносит не только избыток, но и недостаток воды.

Вода: чистая и грязная

Крым больше не получает воду по Северо-Крымскому каналу, и это приводит к ряду экопроблем. В северных степных регионах подземная пресная вода без ежегодной подпитки водоносных горизонтов с канала сильно минерализируется. Впрочем, по мнению Александра Лиева, экс-руководителя Республиканского комитета по водному хозяйству, именно питьевая вода для оккупированного Крыма — проблема «посредственная».

Гораздо сильнее перекрытие канала ударило по аграриям и промышленности. Прошлые урожаи риса и зерновых в зоне рискованного земледелия выращивали только благодаря поливу днепровской водой. По данным Лиева, именно сельское хозяйство потребляло минимум 750 млн кубометров воды с 1,6−1,7 млрд, которые суммарно имел полуостров до оккупации.

«Люди думают, что если для питья воды хватает, то и проблемы нет, но где ты будешь работать в Первомайском районе, даже если у тебя есть что пить? Работы нет. Население выезжает», — говорит Александр Лиев.

Если интересами аграриев оккупационная власть вполне могла бы пренебречь, то поступить так же с большими химическими предприятиями Армянска и Красноперекопска не получится, поскольку они системообразующие для региона. Заводам Крымский титан и Крымский содовый фактически разрешили вместо днепровской воды для своих технологических циклов использовать воду из скважин. А это приводит к «подсосу» в водоносные горизонты соленой воды и в конечном итоге к деградации почв, до опустынивания региона. Дефицит воды в августе 2018 года вызвал пересыхание отстойника отходов производства на химзаводе Крымский титан, что вылилось в прямом и переносном смыслах в кислотные дожди в Армянске, когда выпадали липкие осадки. Из города даже на несколько недель эвакуировали детей.

Вопрос обеспечения питьевой водой актуален не только для северных районов. Чтобы напоить те же Симферополь и Севастополь, Россия вбрасывает десятки миллиардов рублей — бурит новые скважины, планирует опреснительные заводы, несет дамбы на малых реках, но системно проблему воды до сих пор не решен. То есть не так уж эта проблема «Посредственная», учитывая попытки через международные суды заставить Украину восстановить водоснабжение в отобранного у нее силой региона. В частности, 20 июля российские Генпрокуратура направила в ЕСПЧ жалобу на основании ст. 33 Конвенции о защите прав человека и основных свобод — Москва настаивала на том, чтобы обязать Украину прекратить блокирование поставок днепровской воды на полуостров. Суд впоследствии отказался применять такое обязательство.

Летние тропические дожди, которые затопили Керчь и Южный берег, кроме вызванных разрушений, немножко помогли крымчанам, ведь добавили крымским водохранилищам, по данным местного Гидрометцентра, почти 2 млн кубометров воды. Но это разовое существенное пополнение, системно проблему дефицита воды оно не решает. Сейчас новая идея фикс — поиски пресной воды под Азовским морем, на что Россия уже выделила 5 млрд 300 млн рублей.

Не меньший экологический вызов для полуострова — сточные воды. И здесь в лидерах Севастополь. Имеющийся КОС Южный [комплекс очистных сооружений] в советское время так окончательно и не достроили. Севастополь время оккупации не только нарастил милитаристский потенциал, но и существенно увеличил население, но продолжает сливать сточные воды в море.

«Нагрузка на сети колоссальное», — говорит ведущий научный сотрудник института зоологии НАНУ крымчанин Павел Гольдин. Он объясняет: расположение Севатополя такое, что все сбрасывают в море, сразу же разносится основной черноморской течением вокруг. Это сказывается на всем юго-западном Крыму. По словам ученого, эти неочищенные стоки наносят большой вред всей экосистеме Черного моря — микроорганизмам, рыбам, другим морским видам. Похожие проблемы и в других регионах Крыма: в Феодосии и под Алуштой.

Токсичные пески и мусорные горы

Отрезанный от материковой Украины, Крым фактически превратился в остров, и России пришлось перестраивать его транспортную инфраструктуру, появились так называемый Крымский мост и как его продолжение — трасса Таврида. Эти проекты и сами по себе являются ощутимым вмешательством в экосистему Крыма (Отсыпка дамб, выемка больших объемов грунта, вырубка лесов), к тому же требовали добычи колоссальных объемов строительных материалов — в частности камня, щебня и песка.

«Негативным, что на сегодня можно выделить, — это Крымский мост и его влияние на гидрологию Керченского пролива. Это основное. Второе по значимости — это добыча песка в Каркинитском заливе, потому что она влияет на гидрологию целого региона. Этот залив является питомником рыбы для всего Черного моря, и поэтому любые ее изменения влияют на весь черноморский бассейн», — рассуждает бывший постоянный представитель президента Украины в АРК профессор Борис Бабин.

Песок для строительства оккупанты берут не только в море, но и из защитных дамб Чурбаського хвостохранилища в Керчи — по сути, со свалки токсичных отходов. «В Крыму мусорный коллапс», — резюмирует Бабин. Запланированный еще в доокупационные времена мусорный завод близ Симферополя так и не построили. «Мусор в Крыму накапливается, его, конечно, никто из полуострова не вывозит. Это очень негативная долговременная перспектива, которая еще выстрелит», — отмечает ученый.

Бомбами по заповедникам

Если мусор «стрельнет» в будущем, то российские военные в оккупированном Крыму стреляют уже сейчас. Различные военные учения, боевые стрельбы и ракетные пуски происходят практически постоянно.

По мнению биолога Павла Гольдина, главные последствия такой военной активности — химическое загрязнение территорий и акваторий, акустическое загрязнение, а также масштабные пожары. «Как минимум дважды почти полностью выжгли южную часть Керченского полуострова, заповедный полуостров Опук, а это 32% всей степной флоры Крыма, десятки местных растений и животных, занесенных в Красную книгу», — утверждает он.

Недавняя вырубка деревьев в Форосском парке возмутила местное население, вызвав ряд протестов, однако работы продолжаются. И они не самые болезненные — для строительства очередного отрезка печально известной трассы Таврида оккупационная власть Севастополя согласовала и даже профинансирует на 37 млн рублей очередную вырубку почти 8.000 деревьев на территории местного лесничества — между Севастополем и Ялтой.

Что может сделать Украина в ситуации, когда прямого доступа к территориям или даже хотя бы к объективному экологическому мониторингу нет?..

По информации Сергея Турчина, начальника управления надзора за соблюдением законов органами полиции и органами, ведущими борьбу с организованной и транснациональной преступностью, сейчас не менее 10 уголовных производств и расследуется еще 20 фактов нанесения вреда окружающей среде оккупированного Крыма. В частности, известно, что прокуратура АРК расследует уничтожение деревьев при строительстве трассы Таврида, добыча полезных ископаемых в Черном море, уничтожение ряда заповедников Крымского природного, Мыса Мартьян, Лебяжьих островов в Раздельнянском районе.

«Мы не используем важный механизм — международные неправительственные экологические организации, они не знают крымской тематики, никто им не рассказывает о ней», — отмечает Бабин. По его мнению, именно экологическое направление могло бы стать одним из доминантных в дальнейшем развитии Крымской платформы.